Автор Темы Зарегистрирован: 13 фев 2010, 01:41 Сообщения: 864 Баллы репутации: 29
|
Глава II
Заседание Высшего Совета АГР В снегах певучих жестокой столицы, Всегда один блуждал я без цели, С душой перелётной пойманной птицы, Когда другие на юг улетели. И был мир жесток, как жестокий холод, И вились дымы-драконы в лазури. И скалил зубы безжалостный голод... А я вспоминал о стране Гонгури. И всё казалось, что фата-моргана Все эти зданья и арки пред мною, Что всё, пред лицом урагана, Исчезнет внезапно, ставши мечтою. Здесь не было снов, но тайн было много. И в безднах духа та нега светила – Любовь бессмертная мира иного, Что движет солнце и все светила. В. Итин (1917 г.)
1.
Через четыре дня состоялось экстренное заседание Высшего Совета АГР, транслируемое на всю планету. Небольшой зал заседаний был, тем не менее, очень величественным. Члены Совета подобно рыцарям короля Артура сидели вокруг круглого, тёмно-синего – «сапфирового» стола, светящегося мягким чуть мерцающим светом. Тринадцать человек, признанных учёных, художников, иных представителей творческих профессий. Куполообразный потолок, аналогично древней «Звёздной Палате» был выполнен в виде звёздного неба северного полушария. Небеса были живыми. Тончайшие эйдопластические голограммы точно и зрелищно передавали вид ночного неба, на нём, на порядок быстрее, чем в жизни, двигались звёзды и планеты. Ещё, рукотворное небо звучало. Специальный компьютер синтезировал тончайшую, почти не слышную и поэтому не мешающую музыку, символизирующую полёт звёзд и планет. Движение и звучание завораживало каждого, кто видел и слышал удивительный купол, но, в тоже время, не отвлекало, а напротив помогало сосредоточиться. Над созданием купола работали не только лучшие художники, но и лучшие психологи, они тщательно проработали необходимый элемент аутогипноза, проявлявшийся в световых и звуковых переливах, сочетающихся с тонким мерцанием тёмно-синего стола. Стол был круглый, но что-то неуловимое в позе и глазах Рама Мары, сразу делало очевидным, кто руководит заседанием. Рам сидел в неизменной тунике, но одежда не казалась чужеродной. За века Ноосферной эры произошло органичное смешение видов и стилей одежды разных времён и народов. Европейские женщины научились носить сари и кимоно не хуже индусок и японок. Восстановили множество исторических стилей, и никого не удивляли древнеримские тоги, древнегреческие хитоны и химатионы, платья с открытой грудью по моде Древнего Крита. Условие соблюдалось одно – одежда должна быть красивой. Лучшие модельеры работали над дальнейшим развитием и совершенствованием этих стилей, и на их основе комбинировали новые стили и направления, равно как и разрабатывали совершенно новые. К тому же появилось множество тканей и материалов не известных ранее. В мужской одежде в зале преобладал консервативный стиль – однотонные, светлые и тёмные костюмы и рубашки различных цветов, с галстуками или без. Один вид костюмов сохранился с «Века расщепления», пиджак с двумя пуговицами, расстегиваемый, когда садились, рубашка с галстуком, брюки. Другой несколько изменился, пиджак сменила куртка на молнии сочетаемая с рубашкой, галстуком и брюками. Третий молодежный: короткая куртка с футболкой и брюки. Но двое мужчин оделись в хитоны и химатионы, один в тогу. Одежда женщин отличалась большим разнообразием, и была куда легкомысленнее. Этот неписанный закон установился давно – женщина, даже в деловой одежде, может позволять себе большее легкомыслие, чем мужчина. Он подчёркивал биполярность полов, и вносил в жизнь элемент разнообразия, ценимый людьми XXIII века. Выделялось две женщины в сари, более коротких, чем в старину, тёмно синем с серебряной искрой, и вишнёвом с золотой. Эдна, в скромном серебристо-сером платье, закончила сенсационный доклад. Ошеломленные члены Совета долго молчали. Руку ладонью вперед с растопыренными пальцами – известный со школы знак желания выступить – поднял Даг Лорин, знаменитый биофизик. Эдна вздохнула облегченно: его позиция с первых слов отвечала её чаяниям. - Хочу кое-что добавить к словам Корн, – взволнованно начал он, – мне всегда казалась сомнительной гипотеза гибели Ириды в результате накопления радиации живым веществом, которое однажды дало необратимое изменение в тканях, приведшее к мгновенной гибели всего живого. Мы ведём изыскания в данном направлении. Недавно по моей инициативе при Академии Естественных Наук создан биофизический институт, специально занимающийся этой проблемой. Мы близки к доказательству, что подобные незаметные изменения тканей в живом веществе невозможны. В наше время – время познания Законов Прямого Луча, думаю, все понимают, что предварение Эдной Корн нашего сообщения, не может быть случайным. Чём больше постигается глубинная суть Закона предварительного преодоления обстоятельств, тем яснее, что то, что наши предки называли Судьбой или Кармой, действительно существует. В тоже время, очевидно – судьба не фатальна. У человека есть возможность улучшить, или ухудшить Судьбу. И не только свою, нередко и Судьбу других, Судьбу целого народа, и, даже, целой цивилизации, что хорошо понимали древние греки. Древнегреческая богиня Тихе единственная над кём не властны Законы Судьбы, подчинившие людей и богов, с незапамятных времён боролась, чтобы изменить несправедливую судьбу, сделав мир совершеннее. Нужно рекомендовать Совету Звездоплавания подготовить специальную экспедицию на Ириду, она даст возможность изучить глубже и эту проблему – проблему Судьбы. Информация Эдны – помощь нам Светлого Неба. Выражение «Светлое Небо» было характерным для знаменитого биофизика, и он его часто вставлял к месту, и не к месту, поэтому, когда он его употребил, многие не сдержали улыбки. Эдна так же поблагодарила Дага чуть заметной улыбкой, но не ироничной, а признательной. Руку поднял уже знакомый Эдне академик Вин Карт, который, не смотря на весьма почтенный возраст, недавно стал членом Совета. Вопреки возрасту, он оделся: в открытую серебристую куртку, светло синюю футболку, чёрные брюки без стрелок, напоминавшие вышедшие из моды джинсы, и в тёмные кроссовки. После встречи четыре дня назад Эдна просмотрела его личное дело, и знала – Вин Карт любит подчёркивать, что он поборник нового, прогрессивного, и друг молодёжи. Очевидно, на публичных мероприятиях он старался это выразить и в одежде. - Простите Корн, – глядя в сторону, произнёс он, – в архиве, который вы исследовали, имеются копии документов доставленных на Землю иридианами? Эдна, ничем не выдав волнения, ответила: - Нет, в архиве только документы министерства обороны. Очевидно, документы, полученные с Ириды, передали в высшие инстанции. Мы ведь обнаружили лишь один из резервных командных пунктов. Во взгляде Карта мелькнуло удовлетворение. - Знаете Корн, – более уверенно продолжил он, – если бы сообщение сделали не вы, а другая женщина, я счёл бы её увлекающейся фантазёркой. – Во фразе Эдне почудилась язвительность. Бросив на всех многозначительный взгляд, Карт заметной патетикой выделил. – Я не верю в «зло из космоса»! Гуманизм – вот к чему неизбежно приходит высокоразвитая цивилизация! Вы уверенны в подлинности обнаруженных документов?! - Предварительное экспертное заключение это подтверждает, окончательное будет через неделю. Но, думаю, мнение экспертов вряд ли изменится, – мягко сказала Эдна, не желая обострять дискуссию. – Можно ли всерьёз поверить, что кто-либо из нас, археологов, людей Ноосферной эры стал бы подделывать столь значимые документы? - Всё равно не могу поверить, – продолжил Вин Карт. – Мы не так много знаем о цивилизации Ириды, не могли ли иридиане ошибиться, там, на планете Альграба? - На этот вопрос ответить не сможет никто, но, учитывая уровень развития их цивилизации положительный ответ крайне мало вероятен, – ещё более мягким тоном ответила Эдна. - Знаете, что я вам скажу Корн, – с некоторым высокомерием продолжил Карт, – вы ещё очень молоды. Вот уже более двухсот лет живу я на свете, и если жизнь чему меня и научила, так это тому, что ошибиться может кто угодно. Вы один из ведущих историков Земли, большую часть своей небольшой жизни, отдавшая этой царице наук, – Эдне вновь почудилась язвительная насмешка. – Неужели вы допускаете возможность существования подобной уродливой цивилизации? Есть нижний предел несовершенства, переход за него приводит систему к распаду. Вычисления этого уровня не только для обществ, но и для экологических систем и живых организмов умеют осуществлять в старших классах школ… Ваше сообщение противоречит самим основам теории амбивалентных систем и гипермодальной теореме Грина Лэста. Всё, что Вы говорите – невозможно! Тут какая-то ошибка, этого просто не может быть… - И всё-таки есть, – твёрдо сказала Эдна. Руку поднял Амор Морэ, астроном, астрофизик и астронавигатор. В прошлом великий звездолётчик, экипажи кораблей которого сумели глубже всех проникнуть в космическое пространство, определив лицо практической межзвёздной космонавтики. Даже сейчас, спустя многие годы, на его суровом лице оставался сероватый загар, который можно получить только в космосе. За века, проведённые вне Земли, он буквально въелся в кожу старого звездоплавателя. Серебристая седина подчёркивала этот благородный, уважаемый каждым жителем планеты сероватый оттенок. - Карт, – подражая Эдне, мягким тоном сказал он, – я прожил на свете ещё больше чем вы. И если жизнь чему научила и меня, то только тому, что в этом мире, возможно – всё, и, к сожалению, не только в положительном плане. Вам знакома теория Эрфа Рома? - Теория инфернальности, – с появившимся в глазах сильным раздражением, и, даже, с негодованием сказал Карт, – да слышал о ней. Я в курсе – историки её признают, но, склонен думать – они поторопились с признанием. Слышал, у Эрфа Рома была трудная судьба, и, наверное, это сыграло роль, иначе он научился бы смотреть на мир более добрыми глазами. Я знаю, историки и психологи с уважением относятся к Тантре, но брать за основу настолько древнее учение – не самое правильное. Подумайте, в какое страшное время создавалась Тантра? Я убеждён – мы люди Ноосферной эры, должны уметь забывать настолько свирепые, античеловечные учения, как Тантра и теория инфернальности... - Тантра не античеловечна и не свирепа Карт! – Неожиданно сурово и жёстко ответил Амор Морэ. – А если беспощадна, то лишь потому, что отражает саму жизнь, законы которой установили не мы. - Эдна, – примиряющим тоном сказал Рам Мара, – а почему бы вам не напомнить нам о теории инфернальности? Это, конечно, получится не быстро, но и вопрос мы решаем чрезвычайный. Эдна, бросив на Рама благодарный взгляд, встала. - Да. Думаю, вы правы, – сказала она и начала рассказ.
Последний раз редактировалось Старатель 07 мар 2010, 19:47, всего редактировалось 2 раз(а).
|
|